О ДРУЖБЕ

— Ты говоришь, любовь – это химия?
— Это не я, а Фрейд сказал.
— Прямо так и сказал?
— Ну, не так. Сублимация там, флюиды. Я читал избирательно.

— Он про влечение повествовал. А ты откуда-то любовь приплёл.
— Не я. Общественность. Женщины. А позже – мужики стали замечать.
— Значит, химия…
— И физика! Прямо физическое влечение. Как закон Ньютона. Как магнит. На физическом уровне.
— Физика! Однозначно.

— А еще геометрия.
— Да, геометрия. Вот это вот, «третий – лишний». И четвертый. А надо только по прямой. По ближайшему расстоянию между двумя точками.
— Точками… Телами! Видишь, опять физика.

— Ага. И биология. Животное состояние. Голодный барс и мурлыкающая самка. Запах – бросок!
— Запах – это химия.
— Запах – это и химия, и биология, и ботаника.
— Ботаника – после первого взгляда. Зоология – со второго. Бабочки, листочки, «птичка моя, рыбка», и на случайной прогулке по птичьему рынку: «Ой, какой милый щеночек – давай купим?»

— Осень и зонт на двоих. Знакомство в хмурую погоду Средней полосы России.
— Эврика — это природоведение! «Погода сегодня прекрасная, не правда ли?» Хе-хе.
— Я же говорю: погода у нас, как правило, поганая.
— Родная история. Здесь Пушкин венчался, тут новобрачные шампанское пьют, в этом ресторане отведовал щучьи котлетки сам Столыпин. «Позвольте ручку поцеловать, мадам?»

— Краеведение! Она из Саратова, он из Бугульмы. Споры – у кого город красивее, а позже – детей к тетке в Саратов, а на крестины – в Бугульму.
— Точно так. Проживая в Москве.
— Ха! Тогда Москвоведение.

— Физкультура! Перед свадьбой на руках носил, позже – мебель в съемной квартире двигал, потом – дом в деревне строил. Даже не физкультура, а спорт.
— И через козла – начальника – прыгал ради нее, и наперегонки с последним трамваем с букетом сирени после ссоры, и гол забил в коробке с пацанами, чтобы она улыбнулась. И зарядку по утрам – для кубиков которых ей так хотелось.

— Кубики, говоришь? Это – труд. А она – варенье из красной смородины и пирожки с капустой. На уроке труда. Еще в 9-м классе. Когда о нем и мыслей не было. Та-ак, кто-то маячил из 10 «А».

— А еще арифметика.
— О, это обязательно! Калькулятор целыми днями. На поход в кафе и в кино. Чуть подружились – цветы, подарки, обещание купить всё на свете.

— Арифметику вспомнил. Высшая математика! Как из младшего менеджера сделать олигарха, не меняя партнера, – вот какая матрица. Или интеграл, ты не помнишь? Тут уже не до таблицы умножения. ДебЕт – кредЕт. Экономика. Бухгалтерия. Бухучет и финансы.
— Она полюбила его, а он без коня белого и без избы.
— Куда она, в случае пожара, ворвется?
— Во-от! И кого ей на скаку останавливать, спрашивается. Нет, все-таки, бухучет!

— И Родная речь. Сколько надо наговорить и процитировать, чтобы он или она поверили. Книжки, которые не читал, – знает! Сюжеты, впервые услышанные, — помнит. Чуть что – бац! – Аристофан или Сократ. Она улыбнулась – он из Довлатова строчку и собственные комментарии увлекательные. Она – Цветаеву, он тут же подхватывает – и с Ахматовой ее под венец. В любовь вгоняет.

— Литература? А географию забыл? Это тебе не краеведение. Теперь такие времена настали, что Египет с Турцией, да Испания королеская – почти союзные республики.
— «Вы не были на Пикадилли в Лондоне? Что вы! Я вас обязательно свожу туда. И на Елисейские поля. Ах, вы провели свое детство в Париже? Как прекрасно! Вы покажете мне свои любимые магази… то есть, места?»

— А пение? Ты забыл про пение! Она ему – в караоке «Опять метель» с лицом Орбакайте, а он ей – на гитаре «Крейсер Аврора». В трусах, майке и шашкой наголо.

— Ее музыкальная школа… Зачем ей было нужно сольфеджио, она поняла, только увидев его. «Наших детей я сама буду учить фортепиано», — сообщает она на пятом свидании.
— Да, наутро в постели. Значит, еще и анатомия, и основы супружеской жизни. Сексология – вот как.

— А рисование? Мы забыли про рисование! Как раз наутро рисование становится актуальным. На ее белом листе бумаги.
— И тогда она берет фломастеры и начинает писать картину.
— И белый лист бумаги становится портретом. Автопортретом.

— Я сказал: фломастеры? Не только. Тут и гуашь, и акварель, и мелки, и уголь, и масляная краска, и эмаль.
— И чернила, и пастель, и цветные карандаши, и маркеры, и перьевые ручки, и аппликация.

— И информатика. Вот, наука! Двое влюбленных едва выползли из кровати – и сразу за телефоны. Друг другу сообщения посылать. Смайлики, приветы, в Инсту для проверки залезть. Обязательно! 
— Когда он смог ей написать, не понятно. Но претензии, типа, «Ты мне ничего не написал… А как ты меня теперь любишь? Очень или крепче?» — не принимаются.

— Компьютер освоили. Теперь он уже не смотрит на нее — реальную. Привык. Она не молодеет. В свои 25 она выглядит на 27 с половиной. Всё тот же утренний вид его разрушает. А тут – провел по монитору – и вот она! Свежая, благоухающая, с пылу с жару. Зачем нужна живая, если можно с фотографией разговаривать.

— Ты говоришь – благоухающая… Да, так оно и есть. Первый взгляд, второй, третий. И может случиться химия.
— Все-таки химия. Никуда от нее не денешься. Или?..

— Никаких «или»! Без арифметики получается, без экономики кое-как. Без географии, без зоологии.
— С одними тройками по всем предметам, кроме химии. С двойками по физкультуре и природоведению. А по химии должно быть «отлично». Иначе…

— При полном незнании Зигмунда Фрей…
— Да! И при твердой убежденности в том, что любовь бывает только химической.
— Как прическа. Кудрявой и безрассудной.

— А, кстати, химия – органическая или неорганическая, ты не знаешь?
— Органичная!
…

— А дружба?
— Не знаю. Думаю, что это – другие предметы.
— Которых еще не придумали? Или которых мы не знаем?
— Да!